<=Вернуться назад

Богодуров Александр Алавердиевич

(1873-1954)

Сын Софьи Васильевны Баженовой, правнучки великого русского зодчего Василия Ивановича Баженова и Аллавердия  Ассербековича Богодурова.

Богодуров А. А. - активный общественный деятель, уездный арзамасский корреспондент газеты «Нижегородский листок», попечитель училищ Арзамасского уезда, участник русско-японской войны 1904-1905 гг., принимал участие в работе Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. В первую четверть XX века проживал на хуторе, неподалеку от с. Корино (ныне Шатковский район).  Был лично знаком с М. Горьким. Заслуживают внимания дневники А. А. Богодурова, в которых нашли отражения события, происходившие в Арзамасском уезде в конце XIX-начале XX века. Хранятся дневники в личном архиве потомков.                      

Из дневников:

«1894…Я иду во время солнечного заката по травянистой прямой коринской дороге. Прямо передо мной в версте – белея, обшитая тесом мельница. Лучи заката последним блеском своим заливают ее, эту мельницу, и она вся горит, купается в алом сиянии. Вокруг меня мои поля ржи, сжатой, сложенной в копны…Жницы, неся на плечах серпы, а в руках бураки для воды, идут домой. На селе шум, гам; какой-то пронзительный голос кричит, растягивая средний слог: «бурешка», «бурешка»; собаки то зальются лаем, то вдруг как-то смолкнут; на выгоне и по дорогам на задах, где еще не улеглась пыль от только что промчавшегося табуна, слышен скрип телег, нагруженных снопами; на концах загонов кладут скирды, слышится говор, смех, но везде видна торопливая работа…»

Июльская ночь в Шатках:

«1891…вокруг темно, уходит вдаль улица села, длинная, широкая; кое-где мигают огоньки; где-то скрипит запоздавший воз снопов. За рекой, недалеко за избами, темнеет лес и из-за него выходит уже на чистое небо Юпитер…»

Пожары засушливого 1890-го года:

«12 июля 1890 года…Ночью пламя перебралось в лом и частый ельник вдоль Кардавильских лесов. Тут пожар, быстро передвигаясь на юг, к Лощихе, разлился от Удельного леса до Зендеровского версты на три; горело все сплошь; народу не хватало на линию защиты вдоль Лощихи. Из Понетаевки пришли монашки и стали защищать свой лес и Лощиху и молить о дожде».

Пожар в Шатках 5 июня 1904 года:

«Около 12 ч. дня в четверг 5 июня, гигантский столб черного дыма увидели мы с хутора, над южным концом Шатков. Через 10 минут половина села пылала. Я с Бутькой помчался на велосипедах; двадцати минут не прошло, - мы были у железнодорожной насыпи; пожар подходил уже к церквям, оба порядка пылали. Мы бросились к церкви. Никого из начальства не было; крестьяне растерялись; часть их, во главе с урядником, бросились грабить горевшую «винополию» и перепились тут же; многие сидели у своих домов и не желали принимать участие в тушении пожара, в спасении чужого имущества; и, конечно, дождались гибели своею. Если б малейшая распорядительность до нашего приезда мозжно было бы спасти старинную деревянную церковь но пьяные препятствовали нам в спасении иконостаса, крича «пущай все сгорит». Сгоранию церкви способствовала лавка, около коей стояли бочки дегтя и керосина и сложен был, вопреки закону, на глазах полиции костер лутошек. Существующая, на бумаге, конечно, как и много и других российских учреждений, пожарная дружина ничем себя не проявила; сельские же насосы сгорели один даже прямо под пожарным навесом.

Работали исключительно чужие насосы и чужие люди да мы – я, Бутька [брат Всеволод –А. И.] и Анатолий; лично мы спасли целый порядок, с тремя насосами отстаивая крайнюю у речки избу, влезая на загоравшуюся крышу. Деревянная церковь театрально горела и картинно рухнула; каменная уцелела; от усадьбы только печи остались. Все время бушевал южный ветер, по улице ходили столбы раскаленного песка, пламя крутилось и выло, дым застилал все…Почти до 6 часов бушевал пожар. Я получил удар багром в спину и выбыл из строя… тут же основали комитет в состав коего вошли пристав, лесопромышленники Гальперины, начальник станции; послали за хлебом в Арзамас и Лукоянов, и дело закипело; с окрестных сел стекались пожертвования; мы устроили склад в бараке для богомольцев, выстроили хлебопекарные печи…

Строительство железной дороги:

«19 декабря 1900 года. Да, но что это? Ночную тишь всколыхнул чистый резкий свист локомотива. Здесь жизнь, жизнь, и к нашим полям пришла культура, ожившая забытый мордовский край?…19-го побывал у Степановых, закупив необходимое, поехал на хутор; мглистый теплый вечер, за Нечаевкой переезд через железный путь; свисток в Шатках и гул отходящего поезда. Я дождался его: показались фонари и медленно громыхая и покачиваясь, прошел балластный поезд, впервые для меня в этих пустынях, ново и странно гармонируя со знакомой с детства картиной. Путаясь в клубы и обрывки белого дыма, постепенно скрылся он в нависшей над долиной Теши мгле».

Первое электричество в Шатковском крае:

«10 января 1903 года… Чтобы попасть к Рождеству в Нижний, я немедленно, приехав в Корино посетил стройку, лес, Ольгу Васильевну, от нее поехал ночью, с Иваном, долиной Ельтмы, на свой хутор. Хороша была эта поездка, лунною, облачною ночью вековыми лесами, странно сиял в глуши лесов электрический фонарь лесопилки. Было таинственно тихо; порою кружился слабый снежок; порою очищалось небо, луна сияла и горели алмазами снега. В тишине ночи, опушенные снегом, спали липы и блестели мои постройки».

О знакомстве с  А. М. Пешковым:

«25 ноября 1901 года. Был я раза два у Алексея Максимовича (Пешкова). Он подарил мне 4 томика сочинений»

А. А. Богодуров навещает Горького во время Арзамасской ссылки: «20 апреля 1902 года…недавно, будучи в Арзамасе, гулял я с Горьким за город, мы сидели у мельницы на нашем забытом тракте и созерцали город в лучах заката» 

«1905 год. Приезжая лунными вечерами со станции со свежими газетами на руле, я читал их долго и сосредоточенно, прослеживая списки убитых офицеров и ужасаясь их количеству, и все более и более убеждался, что доходит и до меня черед. Попалось имя убитого под Ляояном товарища, - бывшего институтца – Пети Витмана, и ужас объял меня. Зачем он, кроткий и незлобивый, музыкант – попал в те страшные места и погиб там, оставив жену и ребенка и бедную усадьбу с глухим и больным отцом и многочисленными сестрами, здесь, недалеко от меня, на холмах Кирманских?»

Дом:

 «10 декабря 1907 года…После пустынных полей – вот хутор, заборы и околица одеты прозрачной густой оболочкой…Ярко – морозные дни: низко над лесом катится кратким путем солнце и кроваво садится за рощей в леса, нежно вырисовывая вершины сосен и елей на огнистом закате.

…Бледное зарево на востоке и из-за далеких затешных гор и лесов выкатывается, лежа на боку, неправильный, красный, справа ущербленный месяц…

В зеленом серебре, величаво застывшая в волнах снегов, изваянных буранами, лежит равнина; ложатся холодные синие тени кустов; искоса трогают лунные лучи изукрашенную, причудливо раскидавшую ветви свои, опушку рощи…»

Переломные события 1918 года

 «30 января 1918 года…хлеба так и неоткуда достать и что будет, когда кончится – страшно подумать. Сена,  соломы,  тоже не достать, керосин выходит, свечи, кофе, какао и на смену нет ничего. Нет многих лекарств, полотна, сапог, посуды, стекла и еще очень многого. Но что всего ужасно – месяц нет газет – никаких!!!»

«14 февраля 1918 года. Гражданская война все усиливается. Гибель всего. Культуры, общества, семьи, кинжалов, голода, болезней. И…все-таки – хочется верить, что не все кончено. Будет мирная жизнь и свобода, и порядок, но жертвы, жертвы, ушедшие жизни!»